Невидимые знамена - Страница 68

Она задрала порванный рукав и чуть не заскулила от страха. Не то чтобы Шура боялась вида крови, ни разу не разбивала коленки или там нос, не резала пальцы, но есть же разница между порезом и раной от когтей неведомого чудовища.

Шура подышала открытым ртом, чтобы успокоиться, потом посмотрела еще раз. Ей показалось, что крови стало меньше, а потом… Потом она вдруг заметила, что порванный рукав рубашки из травы кьян… срастается? Точно! Тонкие жгутики травы извивались, сплетались вместе, отрастали заново, Шура чувствовала щекотку и слабое жжение, не неприятное, но необычное. И еще – она была готова поклясться – трава кьян, чтобы зарастить прореху, питалась ее собственной кровью! От этого вдруг стало жутко, – кто знает, на что еще способно это растение, не врастет ли оно прямо в открытую рану! – но красные пятна постепенно пропадали, таяли, пока не исчезли вовсе, а от дыры на рукаве не осталось и следа. Шура осторожно поддернула рукав – на руке виднелся только тонкий розовый шрам…

На самом деле, заняло это не больше минуты, люди едва-едва успели справиться с Фиро, и Нитмайя подбежала к Шуре.

– Цела?.. – выдохнула она.

– Ага, – чуточку заторможенно ответила та. – Он промахнулся. Куртку вот порвал…

– Пёс с ней, с курткой! – Нитмайя сгребла ее в охапку, притиснула к себе. – Жива, и ладно! Я-то, дура, тебя отправила… Самой надо было пойти!

– Ой, а рыжий-то сбежал! – спохватилась Шура.

– Вернется, куда он денется, – отмахнулась та. – Эй, это твой?

Она подняла с земли маленький нож.

– Мой… – Шура взяла у нее оружие, неуклюже убрала обратно в ножны. – Только я с ним обращаться не умею. Даже если б Фиро на меня кинулся, не знаю, сумела бы в него воткнуть…

– Со страху и не такое сделаешь, – заверила Нитмайя. – Ну, и как только прятала столько времени! Даже я не заметила…

– Так рукава у куртки какие, – усмехнулась Шура. – Я потому и не переодевалась. А… что там с Гор-Гассами?

– Прикончили, обоих, – посуровела Нитмайя. – Едва управились, сильные оказались твари!

Она помогла Шуре подняться, и обе подошли к убитому чудовищу. От человека в нем ничего не осталось, разве что разодранная одежда…

– Похоже, – сказал Тиррук, вытирая длинный нож, – они таки продались Тёмным. Странно только, что вы ничего не почувствовали!

Он покосился на Джамдира, изучавшего тела, и добавил:

– Только непонятно, зачем они нас провожали, раз все равно сожрать хотели. Не хотели, что ли, со своими делиться?

– Не говорите ерунды, – осадил маг. Вид у него был нерадостный. – Фейд и Фиро Гор-Гассы были доблестными воинами, истинными Светлыми! Если удастся отыскать их тела, нужно будет похоронить их, как подобает…

– Так вы что, хотите сказать, что эти вот, – Тиррук кивнул на мертвых чудовищ, – не Гор-Гассы? Кто ж тогда?

– Кто-то, принявший их облик, – ответил Джамдир. – Должно быть, за нами следили, а когда они отправились на разведку вдвоем, их уже поджидали.

– Но вы не почувствовали подмены, – заметила Нитмайя.

– Верно… – Маг вздохнул. – Места эти так полны тёмной силой, что незначительные ее всплески не значат ровным счетом ничего. К тому же, это не маги и не выведенные ими создания! Это какие-то перевертыши, я читал о подобных в старинных хрониках…

– Точно, – припомнила женщина, – и в сказках такие есть. Принимают облик человека, приходят вместо него домой, и всю семью пожирают. Слушай, – подтолкнула она Шуру, – ты вроде говорила, что Фиро от тебя отстал, когда ты его выругала?

– Ну да, – кивнула та.

– Похоже, не врут сказки, – довольно заключила Нитмайя. – Говорят, перевертыши бранного слова не любят. И холодного железа тоже – он же не сразу на тебя кинулся, хоть ножик у тебя – тьфу! И лошади нечисть отменно чуют, вот почему они и к лошадям не приближались…

– Только откуда они знали, кто мы все, как и о чем нужно говорить? Ведь никто ничего не заподозрил! – резонно заметил Тиррук.

– Съели Гор-Гассов, вот и узнали, – ответила та. – А потом решили девками закусить. Вроде как самая легкая добыча!..

– Нужно уходить отсюда, – постановил Джамдир, – тут могут оказаться и другие твари!

– Ну уж среди ночи смысла нет с места сниматься, – ответил Тиррук. – Нет уж, до утра пересидим, будем дежурить. И… не знаю, лошадей, что ли, кругом поставить, раз уж они нечисть чуют?

– А что, хорошая мысль, – одобрила Нитмайя…

Пользуясь тем, что о ней временно позабыли, Шура отошла к костру. Саша сидел у самого огня, и вид у него был невыносимо несчастный.

– А меня чуть не сожрали! – похвасталась девочка. Приятель не отреагировал, и она присела рядом. – Семёнов, ты чего скис? Тебе-то чего пугаться, с тобой Джамдир всё время!

– А если бы тебя правда съели? – поднял он голову. – Что б я твоим родителям сказал?

– Ну… – Шура сходу не нашлась, что ответить. – Слушай, ну ты только не реви!

– Не могу-у… – Саша вытер лицо рукавом. – Я за тебя испугался! И еще… еще Гор-Гассов жалко-о… Они такие были, такие…

– Ага, – вздохнула Шура и терпеливо ждала, пока Избранный не наревется вдоволь. За других бояться всегда хуже, чем за себя, это уж она понимала.

18. Рубеж

В путь поутру тронулись в весьма подавленном настроении: ночное происшествие никому не давало покоя. По здравом размышлении решили не тратить времени на поиски тел погибших Гор-Гассов: даже если от них что-то осталось, искать придется долго, а мешкать уже было некогда. Кроме того, Тиррук настрого запретил людям отходить поодиночке. Конечно, тут же посыпались грубые шуточки на тему того, что теперь и за куст надо парой ходить, в одиночку-то не справиться, но приказ был разумным. Никто не знал, нет ли поблизости еще перевертышей, а если есть, то на что они способны.